Таким образом, основные действующие способы защиты гражданских прав в рамках государственного режима («неорганичной» или «органичной» социальной системы) наиболее ярко проявляются при выявлении противоречий, возникающих между действующим в государстве «механизмом» («механизмом правового регулирования» или «механизмом управления социальными процессами») и реализуемыми «военными» организациями («неорганичными» социальными системами) практическими способами защиты своего имущества.
Источники права позволяют выделить среди способов, составляющих основу «механизма правового регулирования» такие действия как:
признание права;
признание недействительности юридически—значимого факта;
законную самозащиту.
«Административный» государственный режим («неорганичная» социальная система) опирается на совокупность «доверенных» лиц, готовых и способных реализовать концептуально обозначенные цели и принимающих несогласованные в масштабах государства (субъективные) нормативно—правовые акты, решения, необходимые для выполнения поставленной конкретной задачи. Практическое же, оптимальное на местном уровне, решение вопросов защиты имущественных прав субъектов в этих условиях носит субъективно—привилегированный характер и предполагает воздействие на контрагента прямым силовым или властным («административным») давлением. Соответственно, единственным наиболее эффективным способом защиты имущественных прав в условиях «административного» государственного режима можно признать исключительно субъективно—привилегированную самозащиту (так называемая, «коррупция» – превалирование субъективных интересов должностных лиц и опора на них в условиях «административного» государственного режима).
Выработанное в рамках теории государства и права понимание юридически значимой сути государственных режимов, выражая объективную системную суть внутрисистемных правовых явлений, дает нам возможность глубже подойти к изучению общественных явлений и процессов, формирующих систему оптимальных способов гражданско—правовой защиты имущественных прав «военных» организаций. Активное использование полученных выводов позволяет не только проанализировать реальное состояние государственного режима на предмет преобладания в нем «административной» или же «гражданско—правовой» составляющей, но и спрогнозировать основные направления правовой регламентации способов гражданско—правовой защиты имущественных прав «военных организаций» в условиях того или иного существующего или строящегося государственного режима.
Максимально адаптировать любые организации (хозяйствующие субъекты) к условиям внешней среды (государственного режима) позволяет:
признание их, в зависимости от базового целевого назначения либо «военными» («неорганичная», гомоморфная самоорганизующаяся социальная система) или «гражданскими» («органичная», изоморфная, линейная социальная система);
использование соответствующих предпосылок их возникновения и существования (в условиях чрезвычайной ситуации или стабильной среды);
использование для повышения эффективности их деятельности соответствующего «механизма управления социальными процессами» или же «механизма правового регулирования» (применение к ним правил межсистемной субъективно—привилегированной или же судебно—договорной гражданско-правовой самореализации в условиях заданного государственного режима).
Данный вывод особенно важен при организации наиболее эффективной деятельности «военных» организаций, обеспечивающих безопасность государства, – создающих основу его безопасности. В частности, – для эффективной организации гражданско—правовой защиты имущественных прав «военных» организаций, для минимизации и, по возможности, устранения неизбежно возникающих в них, как в «неорганичной» социальной системе, коррупционных (не признающих и разрушающих систему единого права) факторов.
§2. Институт защиты гражданских прав: понятие, систематизация форм, видов, способов защиты гражданских прав
Проведенный в §1 настоящего исследования сравнительный анализ и выявление исторически выработанных путей защиты имущества «военных» организаций, системно предполагающих опору на «механизм управления социальными процессами», а также, исследование исторического опыта применения в отношении них «механизма правового регулирования» и, наконец, полученные выводы, – относительно системной целесообразности использования в отношении «военных» организаций указанных «механизмов», все это позволяет теперь перейти к исследованию «систем, включающих в себя системные образования второго уровня»165. Т.е., к систематизации собственно способов защиты гражданских прав, представленных также и в российском гражданском праве.
Понимание того, что основу «административного» государственного режима составляют не правовые нормы, а субъективизированные «мораль, традиции, обычаи», приводит к естественному выводу о нецелесообразности поиска «системы правовых норм» в тех условиях, где «правовые нормы» не являются основой социальной системы. В такой ситуации применим лишь более или менее широкий комплекс ограничений, включающий:
ограничение Прав субъектов на участие в тех или иных видах сделок (см., например, ст. 26 Гражданского кодекса РФ: «Дееспособность несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет» или ч. 2 ст. 28 ГК РФ: «Дееспособность малолетних»);
ограничение Ответственности субъектов, их правосубъектность166 (построенное на принципе, ясно изложенном в ст. 24 ГК РФ: «Имущественная ответственность гражданина»).
Вопросы ограничения правосубъектности «военных» организаций подробно рассмотрены в работах военных ученых—правоведов. И на сегодняшний день, ввиду нацеленности нашей работы на «правовое регулирование» в сфере гражданского права (как явление), рассмотрение «механизма управления социальными процессами» в рамках данной работы минимизировано лишь самыми общими рамками. Исследование же основы «механизма правового регулирования» способов защиты гражданских прав станет логичным продолжением предполагаемого полиструктурностью права системно—структурного анализа эффективных способов гражданско—правовой защиты имущественных прав в условиях «гражданско—правового» государственного режима. Как отмечает В. М. Сырых: «чтобы понятие „система в праве“ спустить на правовую почву, нужно осуществить анализ системного строения правовых явлений»167.
Прежде всего, следует определиться с категорией «институт защиты гражданских прав». В своей работе В. П. Грибанов акцентировался, в основном, на «институте права собственности». Институт защиты гражданских прав им не упоминается. Д. А. Керимов определил «правовой институт» как «объективно сложившуюся внутри отрасли права, в виде ее обособленной части, группу правовых норм, регулирующих с требуемой детализацией типичное общественное отношение и в силу этого приобретающих относительную самостоятельность, устойчивость и автономность функционирования»168. В своей диссертации, посвященной правовому регулированию военной службы в Российской Федерации, А. В. Кудашкин рассматривает «институт права» как «объективно обособившуюся внутри одной отрасли или нескольких отраслей права совокупность взаимосвязанных правовых норм, регулирующих группу видовых родственных отношений», для которых «определяющим является предмет правового регулирования»169. При этом, сам термин «институт», согласно теории права, определяется им как «совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения, которые образуют самостоятельную обособленную группу, отличаются внутренним единством и охватывают все существенные моменты регулирования соответствующего участка».
Предметом правового регулирования в сфере гражданско—правовой защиты имущественных прав субъектов выступает комплекс правоотношений, возникающих в процессе управляющего воздействия уполномоченных государственных органов на организацию, защищающую свое имущество при реализации своих гражданских, имущественных прав. Отсюда, – институт гражданско—правовой защиты имущественных прав можно определить как объективно обособившуюся в рамках гражданского права систему взаимосвязанных правовых норм, регулирующих с требуемой детализацией порядок и правила защиты имущественных прав субъектов, в соответствии с объективными параметрами реализации окружающих их государственных режимов (надсистем).
Также, по словам В. Б. Исакова, правовое регулирование «может выполнить свои задачи лишь в том случае, если опирается на объективную реальность, учитывает действительное положение дел. Социальное управление, которое игнорирует факты, неизбежно теряет свою эффективность, превращается, в конечном счете, в бесполезную деятельность»170. Поэтому институт гражданско—правовой защиты имущественных прав обязательно включает в себя совокупность условий воздействия на нормы, регулирующие порядок и правила гражданско—правовой защиты их имущественных прав в условиях обозначенной В. Д. Сорокиным «социальной управляющей системы»171 (симбиоз «административной» и «гражданско—правовой» составляющих государственного режима).
